О «Браме»

Возьмем на себя наглость утверждать, что украинский кинематограф находится на верном пути, точнее, конечно, - движется по этому пути. Для кого-то (пусть это будут условно «оптимисты») данное абстрактное утверждение покажется банальным, для кого-то (обзовем их «пессимистами») – совершенно необоснованным, «фантастическим».

«Люди, мало чуткие к искусству, думают часто, что художественное произведение составляет одно целое, потому что в нем действуют одни и те же лица, потому что все построено на одной завязке или описывается жизнь одного человека. Это несправедливо».
(Лев Толстой, «Предисловие к сочинениям Гюи Де Мопассана», 1893)
К высказыванию Л. Толстого мы еще вернемся, а пока выскажемся сами. О целой череде шумных («распиаренных») кинопроектов последнего десятилетия и о степени их удачности мы упомянем позже «пунктиром» - потому что они, даже самые провальные и разочаровавшие, обманувшие ожидания, сформировали устойчивую тенденцию. Но все же сначала – о премьере этих дней, о фильме «Брама».

Итак, есть украинская «школа» кинематографа, без сомнения, со всеми ее традициями, достижениями и пороками. И новыми приобретениями: например, украинская «озвучка» иностранных фильмов и телесериалов (классический пример – «Альф»). За несколько лет не только наглухо забылись истерические вопли насчет того, что «народ в кино не пойдет, народ мову не поймет», но и сформировалось (обоснованное) убеждение, что украинцы озвучивают, допустим, Голливуд, лучше россиян. И причины тому тоже есть: дубляж некоторое время служил едва ли не единственным стабильным способом заработка наших артистов (аналогия – «уход» многих советских поэтов в «переводчики» в мутное время «построения социализма-коммунизма»). То есть, украинский кинематограф исторически – ну никак не «Таджикфильм», а что касается современности… Поинтересуйтесь, как обстоят дела с кино у соседей - в бесконечно стабильном царстве Лукашенко со знаменитой когда-то студией «Беларусьфильм», в частности, на каком языке там демонстрируется та же американская или европейская кинопродукция, да и собственно белорусская.
В «Браме» - изобилие диалогов и не без монологов. Диалог двух героинь, переходящий в ссору с элементами брани и открывает историю. Понятно, что как в «Бешеных псах» или «Криминальном чтиве» (или как «монолог в вагоне» Алексея Петренко в дебюте «20 дней без войны» Германа) не у всех получается. Но – люди учатся писать диалоги. И уже давно не встретишь тех бредовых, проникнутых аллегоризмом «кодекса соцреализма» бесед в духе Олеся Гончара (посмотрите при случае «Абитуриентку», снятую в 1973 г. про его сценарию, послушайте диалоги – ужаснетесь, несмотря на прекрасную песню Майбороды-Малышко). Учатся их адаптировать, учатся их играть и снимать. Хотя пока еще неважно их монтируют. Вот просто трудно объяснить начальные кадры «Брамы»: нагнетание тревоги показом «по возрастающей» (заяц – волк - медведь) зверей, одичавших на руинах в Чернобыльской зоне отчуждения, а потом – «выяснение отношений» между старой матерью и уже немолодой дочерью: долго, на одном тоне, статично… Почему бы не «перебить» мало что «несущую» перебранку двух женщин показом тех же животных? Но то, наверное, мелочи.
Нам показалось, что в целом фильм можно домонтировать с почти 2 часов до полутора. Но и этому «перебору» есть объяснение: авторы «Брамы» явно пытаются понять, кто целевая аудитория фильма? Нащупать ее, - если она вообще имеется, - добавим от себя, ибо сегодня на дневном сеансе в зале присутствовало ровно 5 человек - с учетом автора этих заметок (не беремся судить, почему в премьерную неделю «Браму» по будням в ближайшем многозальном кинотеатре демонстрировали по три раза, два из которых – в удобное время, а на выходных сократили сеансы до двух – и передвинули их на не удобное для посещения время, когда вообще во всех залах пусто).
И первая фраза ленты – «Кляті москалі!», которую произносит в лесной глухомани вблизи безлюдного города Припять старушка, сыгранная Ирмой Витовской, – из того же разряда. Часть публики наверняка будет ждать, когда эта старуха – виртуозный, хладнокровный киллер – «замочит», наконец-то, какого-нибудь «москаля». Однако, эта тема лишь устно обозначена в дальнейшем (всплывая в монологе главной героини – Голодомор, Чернобыль, Горбачев), а старушка убивает лишь немецких оккупантов (в годы Второй мировой), да «своих» - судью с сыном и участкового мента.
Мы не намерены пересказывать сюжет и давать оценку игре актеров. Но один момент все же позволим себе указать. Актер, сыгравший взрослого, с серьезными умственными проблемами внука главной героини, совершенно напрасно решил передразнивать Эдварда Нортона, сыгравшего прикидывающегося дурачком персонажа в «Медвежатнике» («The Score»). Просто вот не нужно было так время от времени задирать рот: у внука в «Браме» и без того достаточно дурные глаза и соответствующие его болезни речи и поведение.
В «Браме» вообще достаточно реминисценций и цитат, прежде всего – из «Сталкера» Тарковского: «зона», забредающие в нее порой туристы-«сталкеры», больной ребенок… рука героини, которая «тянется и тянется» к руке внука над всяким мусором – точь-в-точь как в знаменитом «тарковском» фрагменте с водой и лежащими на дне предметами. Но вот что удивительно! Эти цитаты из знаменитого фильма кажутся в «Браме» куда более органичными, нежели звучащие в самом «оригинале» цитаты из «Дао дэ цзин», «Апокалипсиса» или стихотворение про «только этого мало» Тарковского-старшего.
Да и вообще, в «Браме» хватает удачных мизансцен (разговор супругов ночью 26 апреля 1986-го) и деталей (фашистский аккордеон, советский орден, старинный транзистор); финальные титры смотришь не отрываясь, потому что параллельно идет эпилог: выжившие и умершие персонажи рассказывают о том, «что было дальше» (и история убитого участкового – самая шикарная, а поездка умерших бабушки и внука в киевском метро заставляет остаться в кресле и после того, как в зале загорелся свет)… Весь сюжет, при желании, вполне может быть пересказан в основных терминах учения Сковороды: три мира (макрокосм как вселенское зло, для нас, смертных - вечное, а стало быть – символичное, внутреннее - «микрокосмическое», выражающееся в «социальном»), «две натуры», призвание («сродный труд»). У главной героини призвание в том, чтобы быть «здесь» при любых, самых ужасных, обстоятельствах (война, голод, авария на ЧАЭС), а у того же мента «призвание» выродилось в профессию и трагически явно разошлось с его натурой…
Но мы уже мы подошли к главному, о чем хотелось бы сказать по поводу увиденного, - и не только в «Браме».
БЛАГОДАТНЫЙ МАТЕРИАЛ БЕЗ ИСКУСНОЙ ОГРАНКИ
Шедевр Тарковского создавался в муках, в застойнейшем 1979 году, который увенчало вторжение советских войск в Афганистан. Фильм-притча, фантастический, да еще и на «зарубежной» почве. В «Браме» ничего этого не нужно – все уже есть в реальности. И элементы «фантастики» (точнее - мистики) – лишь требование реалистичного художественного замысла, а не желание как-то прикрыться от цензуры. Потому что материала – полно, и выбирать любой тебе никто не запрещает.
В этом интересующем нас аспекте наметим такие вехи.
2012 год. Главное кинособытие в Украине - «ТойХтоПройшовКрізьВогонь». Основанная на реальных фактах история об украинском летчике, Герое Советского Союза, бежавшего из фашистского плена и в итоге ставшим в Канаде вождем индейского племени!

Но создатели фильма так испохабили эту роскошную фабулу, что и нарочно хуже не сделаешь.
2013 год (премьера – осень 2014). «Поводир». История - опять-таки на документальной основе – об уничтожении «советами» украинских бандуристов «как класса».

Осень 14-го. Позади уже оккупация Крыма, «русская весна», Иловайск… «Поводир» коммерчески успешен. Зрительные залы в слезах, аплодисменты и выкрики… Но на экране – «красивенько» состряпанная вопиющая халтура… Авторы слогана на афише фильма, видимо, очень деликатные, предупредительные люди: право же, стоило бы «закрыть глаза» уже во время сеанса.
Уже более поздний «Червоний», обладая куда бОльшими достоинствами все же в той же канве – историко-документальной.
В 2017 появились «Киборги» - современность стала объектом внимания кинематографистов. Обсуждать даже хорошие фильмы о текущей войне – выше наших сил. Отметим лишь, что даже тему текущей войны можно подать в самом извращенном виде (о примере, правда, «телесериальном», но показательном см. «Мыло» для Рината).
В том же 2017 на экраны вышла комедия «DZIDZIO Контрабас». Тоже успешная в коммерческом плане.

Казалось бы, этот успех был предопределен уже самой фабулой авантюрно-криминальной картины. И верно, смотришь и вновь не можешь понять, как же так, ребята?!.. Ведь все было для того, чтобы фильм вышел не хуже, чем, допустим, у Кустурицы, да еще и с мотивами веселых гоголевских «ужастиков» - а вы просто загубили почти все на корню… такое впечатление, что не только персонажи фильма изо всех сил спешили прокрутить свои делишки, постоянно боясь не успеть к сроку, но и создатели фильма куда-то спешили сломя голову, отмахиваясь от проблем: «А… и так сойдет, погнали дальше!..»
О «Браме» мы уже сказали достаточно в этом аспекте: исходный материал – «под ногами», под Киевом; прочие реалии – современны до злободневности; несмотря на сугубо сельский антураж - никакой «шароварщины»; трагично – но без нажима «на слезу», чем отличился тот же «Поводир», «кляті москалі» прозвучало в самом начале – но никаких ссылок на войну и оккупацию… они «кляті» как данность, задолго до 2014 года.
Но именно новый взгляд на мир, не особо характерный до недавних пор для нашего кино, взгляд жесткий, пусть отчасти и сентиментальный, но уже без иллюзий - он продиктован событиями последних четырех с половиной лет. Иначе просто быть не могло.
Вернемся к оборванной нами цитате из Толстого: «Цемент, который связывает всякое художественное произведение в одно целое и оттого производит иллюзию отражения жизни, есть не единство лиц и положений, а единство самобытно-нравственного отношения автора к предмету». В эпоху «пост-постмодернизма» и массового цинизма эти слова могут показаться безнадежной архаикой. Но если речь не об одном авторе (коллективе), а о нескольких, в нашем случае – украинском кинематографе в целом – то о таком «единстве самобытно-нравственного отношения к предмету» - еще можно говорить.
Именно к такому единству, как нам кажется, движутся украинские кинематографисты (и деятели культуры в целом – без «гуманитарного» вице-премьера Кириленко, разумеется) – пусть и не без огрехов, но верным курсом.
И тогда даже посмертная поездка героев «Брамы» в обычном вагоне киевского метро – в том же направлении. К реализму высшей степени.
P.S.
В конце июля случилась еще одна «премьера» полумистического свойства: кум кремлевского упыря Витя Медведчук выполз откуда-то, отряхнул паутину с перхоти и объявил, что вступает в партию «Мура» Мураева/Рабиновича, где уже пребывает такой экспонат, как Шуфрич. Разумеется, Медведчук как тот зомби – не меняется, потому сразу и заявил: что «восстановление отношений с Российской Федерацией и странами СНГ» – это его «ключевые задачи».
Но нам представляется, что Витёк залежался окончательно, и «калинку-малинку» он будет исполнять или в одиночестве, или веселя своего обезумевшего кума в «закоптелой» бревенчатой баньке, где «по всем углам пауки» (как представлял себе вечность один из персонажей Достоевского).

Грюнвальд САНДЕЦКИС, 05 Августа 2018 21:58